Театр одного демона [= Пьеса должна продолжаться ] - Роберт Шекли

– В Потустороннем мире, – важно сказалАззи, – который вы, люди, называете Тем Светом, в этом невидимом простомуглазу мире, где обитают Духи, не придают никакого значения тем условностям,которые так усложняют жизнь людей здесь, на земле. С точки зрения Духа –служителя как Светлых, так и Темных Сил – любой из вас, людей, – лишьвременный обладатель бессмертной души, того поистине бесценного сокровища,из-за которого Тьма со Светом вот уже несколько тысячелетий воюют друг сдругом. Поэтому мы обращаем мало внимания на сословные различия, которые вы,люди, почему-то считаете столь важными. Однако хватит об этом. Я отнюдь несобираюсь читать вам лекцию по теологии. Вернемся к нашим земным делам. Если яправильно тебя понял, ты, Корнглоу, хочешь стать одним из тех, кто отправитсяна поиски золотых подсвечников?

– В точности так, господин Демон, – подтвердилКорнглоу. – Ибо, хоть я и незнатного происхождения, у меня тоже естьзаветное желание. И я готов поработать на того, кто поможет мне егоосуществить.

– Что ж, я слушаю, – сказал Аззи. – Расскажи,чего ты хочешь.

– Перед тем как присоединиться к паломникам, мызавернули в поместье знатного господина Родриго Сфорца. Благородные дамы игоспода обедали в парадной зале, ну, а слуги и простолюдины – словом, такие,как я – сидели на кухне, довольствуясь господскими объедками. Через открытуюдверь я мог видеть, как пируют господа. Но я глядел только на одну даму – насеньериту Крессильду Сфорца, супругу Родриго Сфорца, хозяина замка. И пока яглядел на нее, мне казалось, что я вижу ангела, слетевшего с небес на землю. О,сударь, поверьте мне, это прелестнейшая из женщин. Ее золотистые локоныниспадают на шею ослепительной белизны, а цвет щек напоминает спелый персик.Кожа ее нежна, как у младенца, а руки… О, какие у нее руки! А талия!.. Агрудь!.. Ее грудь подобна двум холмам, возвышающимся над…

– Довольно, довольно, – прервал его Аззи. –Избавь нас от дальнейших подробностей и скажи, чего ты хочешь от этой госпожи.

– Я хочу на ней жениться, – сказал Корнглоупросто.

Аретино громко расхохотался, но, спохватившись, резкооборвал смех и закашлялся. Даже Аззи улыбнулся уголками губ – до того нелепымбыло это сочетание: деревенский парень в латаной-перелатаной одежде, в тяжелыхгрубых башмаках – и изящная благородная госпожа.

– Однако, сударь, вы метите довольно высоко! –заметил Аззи.

– Я просто подчиняюсь великой силе красоты, котораявлечет к себе всех смертных, – ответил Корнглоу. – Даже самыйпоследний бедняк может восхищаться Еленой Троянской, ибо Елена – это символВечной Женственности. И в мечтах она может отвечать ему взаимностью. В концеконцов, Парис ведь тоже, прежде чем получить власть над Троей, был простымпастухом. В мечтах Елена может предпочесть его всем остальным. Ведь мечтыпозволяют человеку перенестись в мир иллюзий, в мир, где оживают сказки. Аразве задуманное вами театральное действо не похоже на сказку?

– Пожалуй, так, – сказал Аззи. – Но, видишьли, если уж тебе непременно хочется на ней жениться, то придется сделать изтебя благородного господина, чтобы неравное положение не помешало этому браку.

– Вот спасибо! – обрадовался Корнглоу.

– Да, но, кроме того, еще нужно будет получить согласиесамой госпожи Крессильды, – вмешался Аретино.

– Положитесь на меня, я все улажу, когда придетвремя, – сказал Аззи и добавил, обращаясь к Корнглоу: – Что ж, дело этовесьма непростое, но я уверен, что мы сумеем исполнить твое заветное желание.

Аретино вздрогнул. Легкость, с которой рыжий демонраспоряжался судьбами людей, пугала его.

– Позвольте напомнить вам, сударь, – сказал оннегромко, – что госпожа уже замужем. По-моему, это весьма серьезноепрепятствие, которое может помешать вашим планам.

– Нисколько, – улыбнулся Аззи. – У нас естьсвои люди в Риме – они умеют улаживать подобные проблемы. – Он опятьповернулся к Корнглоу: – Ну-с, молодой человек, я выслушал вашу просьбу; теперьвы послушайте меня. За то, что я устрою ваш брак с прекрасной госпожой, выдолжны будете немного потрудиться. Согласны ли вы на такое условие?

– Что ж, согласен, только если работа будет не слишкомтяжелой. Видите ли, сударь, я придерживаюсь такого правила, что всякий человекдолжен следовать своей природе, а моя природа – это лень, лень, доходящая дотакой степени, что ее без ложной скромности можно назвать выдающейся.

– О, не волнуйтесь, милейший, ваша работа не потребуетот вас чрезмерного напряжения сил, – успокоил его Аззи. – Думаю, чтовам даже ни разу не придется обнажить свою шпагу, поскольку вы не обученыбиться на шпагах.

Порывшись в кармане, Аззи вынул уже знакомый нам маленькийсеребряный ключик и вручил его Корнглоу:

– Ваши приключения начнутся прямо сейчас. Вот этотволшебный ключик откроет дверь, для которой он предназначен. Сквозь эту дверьвы войдете в сказочный мир. Там вас будет ждать оседланный волшебный конь, а вседельной сумке вы найдете подсвечник из чистого золота. Это не простойподсвечник. Он помогает тому, кто им владеет, найти то, к чему он стремился всюжизнь. С этим чудесным подсвечником вы отправитесь в путь, а в конце пути васбудет ждать госпожа Крессильда с золотистыми волосами, ниспадающими на шеюослепительной белизны, и всеми остальными прелестями.

– Великолепно! – воскликнул Корнглоу, от радостиподбросив ключик вверх и снова поймав его. – Как здорово, когда удача самаплывет к тебе в руки!

– Полностью с вами согласен, – сказал Аззи. –Улыбка фортуны – это великая вещь. И поэтому я хочу научить людей такой морали:если счастье достается человеку буквально даром, то стоит ли трудиться в потелица своего?

– Вот это по мне! – Корнглоу сжал в рукеключик. – Ну, я пошел!

И он выбежал вон из комнаты.

Аззи снисходительно улыбнулся:

– Еще один осчастливленный.

– У дверей ждет новый посетитель, – сказалАретино.

Мать Иоанна сидела одна в своей комнате. Ее мучили сомнения.Она никак не могла решиться на отчаянный поступок – заключить сделку с демоном.

Несмотря на поздний час, в старом деревянном доме то и делопоскрипывала лестница; из коридора доносились какие-то странные звуки,напоминавшие приглушенные стоны. Быть может, то были привидения, но мать Иоаннапочему-то была уверена, что это паломники поднимаются к синьору Антонио.